(из гуляющей по сети шутливой краткой истории искусств)
Св. Себастьян, Эрмитаж, Санкт-Петербург, 1570 ок.
Я, читая ту "краткую историю" (в целом, довольно меткую) поняла, что её автор из Тициана видел "Святого Себастьяна", "Кающуюся Магдалину" и, быть может, одно какое-нибудь распятие. Или даже распятия не видел. Зато с автопортретами Тициана текст отлично кадруется - смотришь на этого сухого, горбоносого дедушку сурово-профессорского вида - и думаешь - ну да, тёмный фон, страдания, откель у такого радость?
А потом смотришь картины, читаешь биографию - а из неё прёт жизнелюб, интриган, порядочный кобель, делец, до самозабвения любящий деньги, но при этом щедро жертвующий на приюты, человек, не слишком образованный, но при этом органично вписавшийся в круг венецианских интеллектуалов...
Не знаю, как ему это удалось. Как удалось Леонардо - понятно - у того была масса фокусов - и на лютне играть, и стихи писать, и притчи сочинять, и всякие курьёзы, типа крылатой ящерицы показывать... Тициан крылатых ящериц делать не умел. Строго говоря, для мастера этого времени имел просто удивительно узкую специализацию - только живопись (пусть и двух видов - фрески и станковая) и графика, но - отлично исхитрялся общаться с самыми разными людьми и очень им нравиться.
А с другой стороны, с Тицианом, в отличии от Леонардо, можно было отлично ходить по бабам. Это я про дружбу с интеллектуальной элитой, конечно.
Собственно, зачем я про Леонардо (у них с Тицианом ничего общего, кроме неспособности к латыни и применения "сфумато"). Ближе он будет (кто догадался - возьмите с полки пирожок) к моему любимому Кранаху. Оба честолюбивы, невероятно работоспособны, умеют найти общий язык и с высоколобыми умниками и с сильными мира сего. У них даже был один общий покровитель - император Священной Римской Империи Карл Пятый.
Познакомиться с императором Тициану удалось в 1530 году - благодаря посредничеству поэта Пьетро Аретино.
Вот вам, кстати, и сам Аретино, про которого современники говорили, что у него в запасе есть колкость для любого собеседника, кроме Бога - и то потому, что с Богом он не общается.
Ему, между прочим, эта работа не понравилась - Тициану он попенял, что портрет похож на эскиз, а в письме к Козимо I Медичи ехидничал: "...если бы я отсчитал ему больше монет, ткани на портрете были бы блестящими, мягкими или жёсткими, какими и бывают на самом деле бархат и брокат".
Ну, да, тряпочки зализывать не стал, отделал только отвороты и перчатку - практически современный подход.
Но вернёмся к Карлу - он посещал Италию с визитом (хорошо, что не с войсками, а то у него и такое случалось) и в Падуе Тициану повезло получить аудиенцию.
В следующий приезд Карл пожаловал Тициану титул графа Палатинского и рыцаря Золотой шпоры и предложил художнику поехать, поработать у него в Испании.
Титулу и шпорам художник, конечно, обрадовался (а ещё больше, я думаю, прилагавшейся к тому ежегодной пенсии в 200 золотых), но со всей почтительностью объяснил, что с радостью бы, но стар, хвор, дети малые, "ну - не сейчас, Квентин, извини - ёлки"(с)
Тициан (сам ни один год высиживавший место главного художника) отлично знал - только попробуй уехать на полгода, как кто-нибудь из молодых да ранних (собственный ученик, к примеру) тебя и спихнёт. И старался не предоставлять такой возможности. Заказов ему прекрасно хватало и в Италии, а на императора можно было работать дистанционно.
И он таки поработал - и на Карла, и на сына его, Филиппа (ставшего после неприятным для Голландии и Англии, но очень полезным для художников королём Филиппом Испанским под номером два).
На Карла он работал так:
Карл с собачкой - 1532-33 год (как раз к золотым шпорам)
В сражении под Мюльбергом (1548, Прадо)
В кресле, тоже 1548.
Эти портреты были написаны в Аусбурге, куда Тициану таки пришлось выбираться - и даже дважды. Но нет худа без добра - в Аусбурге же сидел пленённый Карлом курфюрст Иоанн, а с ним - тоже в плену, но весьма уважительном - его друг, наставник и придворный живописец Лукас Кранах Старший. Заодно и познакомились.
Кстати, именно семье императора (будем точны - его жене, Изабелле)Тициан удачно подарил зависевшееся в мастерской "Благовещение". Цитирую Вазари "вслед за тем исполнил для церкви Санта Мария дельи Анджели в Мурано прекраснейшую картину на дереве с изображением Благовещения. Но так как заказчики не пожелали истратить на это пятидесяти золотых, которых требовал Тициан, он послал эту вещь, по совету Аретино, в подарок императору Карлу V, которому так бесконечно понравилось это произведение, что он подарил художнику две тысячи золотых." Как я уже сказала, вовсе не Карлу, а его супруге, но операция вышла выгодная.
А после смерти Изабеллы, Тициан написал для Карла её портрет:
Да и помимо этого массу всего в Испанию написал.
Вот такую Венеру с органистом, к примеру:
Эк он на неё шею свернул.
Чёрт, ощущая себя мечтой Тициана.
Кстати, если верить современникам, у Тициана как раз в это время очередная красивая и таинственная натурщица. Крепок был старик.
Портрет Филиппа в латах, написанный Тицианом, был сильно политически важным - он должен был очаровать королеву Марию Английскую, на которой Филипп надеялся жениться.
Очаровать и жениться вышло, а с детьми и надеждами на британский трон случился облом.
После смерти отца, Филипп покровительствовал Тициану (и в комплект к пенсии, назначенной Карлом, платил свою - тоже в 200 золотых) и заказывал у него множество картин на библейские и мифологические сюжеты, но собственные портреты предпочитал другой руки - своих испанских мастеров, голландца Моро или Софонисбы Ангиссолы. Они, надо сказать, были сильно суше и строже, без тициановских экспериментов с пространством и характер Филиппа - дядьки жёсткого, замкнутого, мрачно-мечтательного, отражали лучше.
Так, что-то меня унесло в сторону Испании - возвращаемся в Италию.
Помимо Карла Тициан в это же время много работал для семьи герцога Урбинского. Сначала для отца(вот, кстати, и он сам:
А потом - для сына. К примеру, написал ему знаменитую "Венеру Урбинскую". Эту картину вы все наверняка знаете, её потом Эдуард Мане перепел дважды, сначала "близко к тексту", а потом - скандальной Олимпией. Герцогу она понадобилась, как... кхм... специфический свадебный подарок очень и очень юной (десять лет) невесте( с подтекстом "смотрите и учитесь, деточка"):
Тициан Венера Урбинская до 1538 г. Галерея Уффицы
Сравнивайте с Мане:
Вроде бы заказами завален выше головы, но как и мой любимый Кранах, Тициан явно считал, что клиентов и денег много не бывает, и подумывал в сторону основного итальянского заказчика - Папы римского. Подступиться к Папе было непросто. С одной стороны, искусство он весьма ценил. С другой - у того уже был любимый художник - Микеланджело, дядька ревнивый и имеющий на каждое доброе слово про собрата по искусству какую-нибудь критическую гадость. Здесь я, чтобы не быть голословной, опять обращусь к Вазари (не удивляйтесь, что автор о себе здесь в третьем лице пишет):
Однажды, посетив Тициана в Бельведере, Микеланджело и Вазари увидали у него картину, над которой он работал: обнаженную женщину в образе Данаи, принимающей в свое лоно Зевса в виде золотого дождя, и (как это принято в присутствии художника) очень ее расхвалили. Когда же они от него ушли, то, беседуя об его искусстве, Буонарроти его очень хвалил, говоря, что ему весьма нравятся его манера и колорит, однако жалел, что в Венеции с самого же начала не учат хорошо рисовать и что тамошние художники не имеют хороших приемов работы. Ибо, говорил он, если бы искусство и рисунок так же помогали этому человеку, как ему помогает природа, в особенности и больше всего в подражании живому, то лучшего и большего нельзя было бы себе представить, имея в виду его прекраснейшее дарование и его изящнейшую и живую манеру. С этим действительно нельзя не согласиться, ибо тот, кто много не рисовал и не изучал избранные античные и современные образцы, не сможет успешно работать сам по себе и исправлять, что он изображает с натуры, придавая этому ту прелесть и то совершенство, которые даруются искусством помимо порядка вещей в природе, создающее обычно некоторые части некрасивыми.
А по мне, любая дама Тициана, с её несовершенным живым целлюлитом, куда лучше усовершенствованных дам Микеланджело. Во всяком случае, живописных.
В общем, Тициан начал действовать издалека - к примеру, когда поблизости гостила папская невестка, графиня Орсини, совершенно бесплатно написал отличный портрет её младшего сына Рануччо:
Рануччо Фарнезе, 1542 г. Национальная галерея, Вашингтон
Если не шутят - за три дня. Не хотите посчитать, сколько Тициану лет? Минимум 62. За три дня. Причём без всяких упрощающих жизнь художника фокусов - классическое гладкое детальное письмо. Силён старик.
Это оказался отличный задел. Через год Тициан был представлен папе его внуком кардиналом Алессандро Фарнезе и получил заказ на портрет. Вот этот:
Павел III 1545-46 г.г. Национальный музей, Неаполь
Заплатили, кстати, за портрет безобразно мало - всего 50 золотых. Зато папа позвал Тициана в Рим и предложил место хранителя папской печати. А Тициан а-атказался. Ему нужна была милость попроще - место каноника для старшего сына Помпонио. Забегая вперёд, скажу, что папа пообещал, но не сделал, Тициан, обидившись на это, передумал дарить ему картину «Ессе Homo» (не маленькую, каких штуки три, а многофигурную), и загнал её фламандскому купцу ван Хаанену.
А Помпонио, как и Тициан, был редкостный кобель и священник из него вышел чрезвычайно неудачный.
Большая картина «Ессе Homo» мне активно не нравится, потому покажу маленькую:
Ecce Homo 1548 г. Прадо
возвращаясь к началу - ну да, тёмный фон, страдающее лицо - точно Тициан.
Окончание следует.
