- Знаю, - отвечает Глория - да я и сама ничего.
У неё виски свеже выбриты, в ухе тяжёлая чёрная серьга, штаны все в рельефных кантах и нефункциональных ремнях и нинзя-шуз. На мне - лиловая юбка с хвостом и свитер винного цвета. Барышня и хулиган.
- Надо как-нибудь сверху на Москву посмотреть. Пойдёшь?
- Ну, строго говоря я как-то видела её с 54 этажа, но это было возле нашей жопы мира.
- И чО там?
- Там был заказ. Но я его отшила. Представляешь - будуарчик площадью 27 метров надо было забить по трафарету?
- Чём?
(мы входим в строительный тоннель)
- Представь себе содранную со ската кожу...
- Так-так-так, ты осознаёшь, где мы идём? Я и так уже тревожна, так что прикрути Стивена Кинга.
- Да ладно, вон там свет видно. Я имею в виду - весь трафарет в дырочку с рисунком кожи ската. От миллиметра до трёх сантиметров в диаметре. Серо-лаймовым по бледно-лаймовому.
- Ой, что-то мне уже нехорошо.
- Я тебя добью - трафаретных листов было сделано два. Каждый - на полквадрата. На двадцать семь множь на высота потолка четыре метра минус дверь и окно.
- Ненене, Дэвид Блейн.
- Ой, а что это они такое отгрохали всё в кириллице?
- Ты уверена, что хочешь это читать?
- А, к дню славянской письменности. Уверена, что наш шрифтовик Рекошев посмотрев на это, засунул бы им руки даже не в жопу.
- Конечно не в жопу, оттуда бы их сначала пришлось достать - чО назад-то пихать?
Вечер, светло и сонно...
- А красиво, смотри - всё-таки Москва - красивая.
На Александровском саду мы разбегаемся по своим веткам. В метро напротив меня сидит парень с лицом Камбербэтча. Я смотрю на его руки - отож, к такой морде всё прилагается единым пакетом - длиннопалые кисти с так узко и высоко поставленным большим палцем, что можно из наручников выдёргиваться, не особо ободравшись.
Под моим взглядом дублькамбербэтч начинает внимательно рассматривать свои руки, поправлять браслет часов.
Извини, парень, это просто очень красиво.
