Весна совершенно невозможная. В парке жабы мечутся в поисках партнёра, если опустить руку в пруд - рискуешь вынуть её с озабоченным прильнувшим к тебе жабом, у которого в золотых глазах сияет "и это всё моё?" - потом, конечно, осознаёт, бедолага, разочаровывается и плюхается в пруд. Школьников вывели в парк и на примере жаб объясняют про весну и пестики-тычинки. Во всяком случае, мне так показалось.
По краю пруда бегает возмущённый терьер, пытаясь выудить и разлучить каких-нибудь влюблённых, но им пофиг. Тишь отходит в сторону и говорит:
 - Нет, ну я должна это снять!
Сначала мы ничего не видим, а потом различаем фактуру пёстрой шерсти, прижатые к спине уши, блестящий тёмный глаз... Зайчонок сидит совершенно неподвижно метрах в пяти от детей и собак.

Над парком стоит запах мёда. Пахнет мёдом, а цветёт вишня - сплошным белым пологом, белым шатром. Сквозь её пелену мы видим Прагу внизу. "Лучший вид на город" - говорит Сашка.

Карпов под Карловым мостом нет. Может и у них где-нибудь любовь. У чаек точно любовь - я не вижу других поводов отсутствию чаек у Карлова моста.
Возле Орлоя крутит огонь прошлогодний парень - всё в тех же спадающих штанах, всё с теми же светлыми опалёнными волосами, свалявшимися почти в дреды. Парень маленький, с узкими покатыми плечами, тонкой талией и тяжеловатым задом, но когда он танцует с огнём, то выглядит как бог. Ну или как полубог. В сваливающихся штанах.
Когда он останавливается, задыхаясь, его сменяет второй - длинный, тощий, весь в чёрном - тёмный и светлый, пластичный и резкий, но хороши оба.
Пытаясь их заснять, Тишь случайно выдвигает объектив, осознаёт прелести детальной съёмки - и уже в темноте мы бродим от объекта к объекту, под рефрен её недовольного: - Опять получился хренов Сайлент Хилл.
Ну и тот самы зачонок. Размер - с ладонь, примерно. Снимала не Тишь - из её фотоапарата выпотрошим кадры когда вернёмся.