Что-то влезла я на фейсбуке в спор про разогнанных с Арбата художников - и завелась несколько, таки да. Чтобы меня в таком споре завести, есть одна незамысловатая кнопка - написать, что уличные музыканты (художники, мимы, люди-живые скульптуры, ребята с огнём - нужное подставить) - бездельники. Вот от нажима на эту кнопку я стартую вверх супротив земного притяжения. Нет, ну вот те, кто это пишут, они чО. серьёзно? Вот они правда уверены, что пять-десять часов на Арбате с этюдником в любую погоду, в режиме "ловим клиента, для заманивания клиента рисуем что-то с фото, рисуем клиента" - это ничегонеделание? Арбатским портретистом я пробыла год (потом год - батик и монотипии и суммарно десять лет - год на Арбате и девять - на Невском - художником-кожевенником). Работа портретиста - ад. Ты можешь не поймать никого и уйти домой злым, голодным, замёрзшим и пустым, можешь поймать пять клиентов и уйти с полным карманом бабла и полностью сведённой от адского напряжения рукой. Ну и (такая маленькая деталь) ты должен уметь рисовать. Хорошо, быстро, похоже. Ты должен быть немножко психологом, ты должен уметь рисовать капризных детей, которые не сидят на месте, и быковатых зверообразных дядек, которые хотят видеть себя Сталлоне, ты должен уметь польстить, но не в ущерб сходству. Если ты шаржист, твой шарж должен быть не просто похожим и смешным, но и милым и ни в коей мере не унизительным (я вот не смогу нарисовать шарж даже под угрозой расстрела - у меня в голове не встроена система допустимого искажения пропорций - я до отвратительного реалист). Я бросила портреты не потому, что не могла на них зарабатывать (отлично могла, специализировалась как раз на детях, потому что хорошо умела их забалтывать и укладывалась в 20-40 минут), а именно потому, что это тяжело. Напечатать дома два десятка монотипий, или расписать шесть-семь кожаных кулонов было легче (и, да, стояние моё потом с этюдником почти можно назвать бездельем - если забыть про шесть-семь часов вечером за росписью). Так вот, каждый раз, когда кто-то называет нас (да, я давно не стою на улице с картинками, но это кусок моей жизни) бездельником - он для меня уподобляется тем смешным людям, которые уверены, что "творческие вещи должны делаться бесплатно". Нет. Не должны. Нет, оттого, что я люблю этим заниматься, это не перестаёт быть работой. Нет, оттого, что вы чётко разделяете работу и отдых, оттого, что вы свою работу порой ненавидите, а у меня работа и радость живут в едином потоке - рисуя я и работаю и отдыхаю, я не должна делать это бесплатно. Ну и всем, кто сейчас скажет "а они не платили налоги", я отвечу - портретисты с радостью платили бы если не налоги, то взнос за день. И для этого даже не надо ставить какую-нибудь сборную будку, заводить отдельного чувака-сбощика (что приведёт к взяткам, подтасовкам и созданию штата по учёту доходов арбатских портретистов, который сожрёт весь оный доход), а просто ввести единый сбор "уличный портрет", так чтобы художник по пути на Арбат в любом сберовском банкомате оплатил квиток, спрятал его на груди, как ладанку с пеплом Клааса и пошёл вкалывать. Даже 300 рублей за день принесли бы с каждого из них городу минимум пять тысяч в месяц. В сезон - девять. Что больше чем налог, к примеру, с моей зарплаты.
