Под катом - тверская баечка.
- Нет, Оксанка, ты понимаешь - я ничего этого не запоминаю - пойти в кабинет такой-то... бумажка такая-то... печать здесь, подпись там... Ой, смотри-смотри! - Мама морщится, как от физической боли - перед магазином шоколадно-коричневый доберман - без ошейника, с ранами на торчащих суставах длинных лап: - Ой, сволочи какие, пойдём-пойдём, - тащит меня в магазин где (набрав какой-то не шибко и нужной еды - банка оливок из набранного потом всплыла в моём рюкзаке) просит от общего куска ветчины отрезать четвертушку: - Там собака у вас...
- Собаке? Давайте я ей подешевле взвешу, - продавщица хватает кусок какого-то колбасуся, нарезает сантиметровыми ломтями: - Хватит?
На улице я лезу в пакет, сдираю пронзительно розовую шкурку: - На! - длинная узкая пасть открывается и колбаса исчезает в ней супротив всех физических правил - не сминаясь и не складываясь, как летающая тарелочка в чёрной дыре. Ап! Лови! Мама успокоенно вздыхает: - Ну, вот - хоть день, да твой.
Отходя от магазина, я слышу женский голос: - Бой! Сидишь? Сидишь, бедолага? Подожди, сейчас вынесу чего-нибудь...
