Стояла в кассу с пакетом, в котором: раздвижной латунный карниз (длина от 80 до 135 см), скобы для мебельного степлера, мелкие гвоздики и маленький половик в красно-жёлтую клетку, а где-то на краю слуха музыка громкая, но совершенно незаметная - как люди вокруг, пока они не поддают мне под зад тележкой. А потом вдруг заметная, потому что хоть голос отвратный и интонации не туда и вообще, шёл бы ты мальчик петь: "Я пришёл к тебе, шалулалула, ну а ты не дала..." но даже первых аккордов хватает, чтобы я провалилась в Питер 87-го, когда практика и белые ночи, и мосты разведены, и сидишь, пока пути нет, на Марсовом поле, а то в Катькином скверике, где нетрадиционные дяденьки ищут любви, и пьяная компания подначивает кого-то: - А слабо! -А не слабо! А давай, зассал, да? И тогда он отходит назад, потому что не слабо и подавитесь, протягивает руку дарящим жестом, и голос над Катькиным сквериком, и над Невским растекается мёдом и вином: - Скажите, девушки, подру-ужке ва-ашей Что я ночей не сплю, о ней мечта-ая... Что всех краса-авиц она милей и краше Хотел я объясниться ей, но слов я не нашёл. О-очей прекра-асных О-огонь я обожа-аю... "Влюблённый солдат" это называется, если кто не знает.
