А вот статья:
Синее небо с медными звёздами.
«Я люблю звёзды. Жалко, что зимой небо затянуто часто. Было очень здорово, когда у меня над баней комета Холмса рванула…»
(цитата из Живого Журнала Арсения Лапина)
«Художник Арсений Лапин родился в 1977 году в г. Мытищи. Учился в художественной школе Е. А. Кольченко и училище Анимационной кинематографии. Работал художником в кукольном театре "Огниво", художник-постановщик и мастер кукольник: спектакль "Сказки ключницы Пелагеи", преподавал в художественной школе. Ежегодно устраивал персональные выставки в галерее Экспо-88 (Москва). Участвовал в международных выставках в Белграде, Страсбурге и Женеве. С 2004 г. живёт в деревне, занимается живописью, скульптурой, снимает мультфильмы ».
(краткая биография, размещённая на сайте швейцарскй галереи)
Арсений Лапин рисует звёзды так, как рисуют дети – пяти, шести, восьмиконечные, словно вырезанные из жести. Если у звезды есть лохматый хвостик – она метеор или комета. Ещё он рисует месяц – тонким, изогнутым рожком. А порой рядом и солнце – в ореоле угловатых лучей-лепестков. Несколько звёзд, долька месяца – небо. Черта внизу – земля или море. Между землёй и небом-морем ходят воины, невиданные многолапые звери, коты и драконы, скачут девы на единорогах, плывут корабли и весьма серьёзные рыбы, летают птицы, сирены и крылатые змеи.
Всё это может быть графическим. Графика Лапина бывает вибрирующей и дышащей от коротких круглящихся штрихов, и прозрачно-угловатой, построенной на лёгких, летящих линиях. Или похожей на клубки тонкой, спутанной проволоки, из которых выползает какая-нибудь одна знающая точный путь нить, рисующая лицо под клубком волос и над клубком одежды. Или чёткой, замкнуто-контурной, словно заготовка для перегородчатой эмали. Стоит добавить к контуру цвет – и любой из этих листов мог бы стать эскизом авангардного витража, или броши в позднероманском стиле.
- Что более интересно сейчас - скульптура, живопись, мультипликация (ага, "кого больше любишь - маму или папу")?
- Живопись.
Над спящим городом царит ночной кот - носатый кот с надменным взглядом и недовольным человеческим ротиком. Уши и хвост покрыты тонким орнаментом – как браслеты на танцовщице Климта, или рисунки на глиняной копилке.
Парочка на велосипеде, катит по самой кромке ночного мира, вокруг небо в прочерках падающих звёзд.
Ангелы с пёстрыми крыльями торжественно несут пирог с множеством свечей через чёрно-лиловое небо.
В живопись Лапин может шагнуть по любому из своих графических путей. Есть картины с прозрачным миром, проступающим сквозь прозрачные фигуры. В этих почти монохромных полумиражах, плотность обретает то один, то другой предмет: флаги на едва видимом, словно выросшем из перистого облака корабле, глубокие тёмные окна и рыжая кровля ступенчатого города-зиккурата, чей синий нижний ярус растворяется в синем воздухе, карий взгляд и смуглый румянец дамы, сгустившейся из белой ночи. А рядом - живопись звучным, пламенеющим цветом – витражным, иконным, подчинённая жёсткой, почти орнаментальной линии.
-Как вы сами можете определить стиль своих работ?
-Недавно появилось слово "психофолк",по-моему мне очень соответствует.
Мне очень нравится искусство древних народов (кельты, скандинавы, славяне, австралийцы, индейцы и т.д.), но, поскольку я живу в другом месте и в другое время, я считаю должен их переосмыслить по-своему.
В картинах Лапина всегда много неба. Горизонт низок, как на детских рисунках, и главный герой – сколько бы ног, лап и крыльев у него не было, приобретает величие необыкновенное – ведь он стоит на самом краю земли, подпирая головой небесный свод. Образы максимально стилизованы – крупные головы, бесстрастные лица в обрамлении сложных причёсок, следящие за зрителем длинные «египетские» глаза.
В этих картинах цвет ярок и условен, как условен в рисунках детей, раскрашивающих картину мира так, как вольно им. Или глубоко значим, как в средневековой миниатюре. И описывать их хочется словами автора готического бестиария – «Крылатый зверь, весьма довольный собой» - «ноги сего зверя цвета пламени, чрево – как янтарь, крылья из золота и сапфира, а грива – угольная, и звёзды небесные осыпают её».
В картинах очень много движения – неотвратимого, как шаг ассирийских крылатых быков и необязательного, но возможного – месяц покачает изукрашенными рожками, или из длинной трубки, которую курит невозмутимый небесный змей, поднимется колечко дыма. Впрочем, было бы странно, если бы в картинах художника-аниматора отсутствовало движение.
Много деталей – орнамент, густо заплетающий одежду, звёзды и перья, запутавшиеся в волосах героев, - эти подробности не то чтобы добавляют призрачному миру реальности, но успешно улавливают своей сетью взгляд зрителя.
-Кого можете назвать своими предшественниками? Я у Вас вижу Босха и Брейгеля, германские скульптуры-повозки вижу, африканскую скульптуру…
- У меня очень широкие интересы, мне очень нравится практически всё изобразительное искусство до 14 века.
Из известных художников моими ориентирами являются, наверное Ботичелли, Брейгель (Босха не люблю, хоть и ценю чёрный юмор), Рембрандт, Эль-Греко, Ван Гог, Пикассо, Матисс, Шагал, Пиросмани, Тышлер, Петров-Водкин. Очень люблю народное творчество опять же. Православную икону.
Действительно, здесь проглядывает скорее полнокровный Брейгель, чем желчный Босх. Особенно в скульптуре. Она, по контрасту с прозрачной графикой и живописью, весьма весома. Если бы какой-нибудь безумный режиссёр решил снять псевдоисторический фильм о детстве – не важно - китайского ли императора, мальчика из династии великих Моголов, юного ассирийского принца, обожаемого сына хеттского военачальника – комнату ребёнка надо было бы населить скульптурами Лапина –выгнувшими спину крылатыми и бескрылыми драконами, бесстрастными мечниками и лучниками с круглыми щитами, медноклювыми птицами с глазами из бирюзы. С таким антуражем тратить бюджет на самого наследника режиссёру уже не придётся – зритель сам додумает мальчика в вышитых одеждах, катящего за верёвочку лошадку в бронзовой броне, или упрямо переставляющего по инкрустированному полу солдатиков чуть меньше своего роста…
- Где вы берёте детали для скульптур?
- Хожу по заброшенным деревням и собираю на чердаках домов старые будильники, часы, радиоприёмники и предметы неизвестного назначения. Благородную бронзу собираю на полях сражений второй мировой.
«Солнечная колесница», «Электропаровоз Лапина», «Водолазная рыба» -
скульптуры Лапина, как и его картины, готовы к движению – крутятся колёса тележек и колёсики часовых механизмов, покачивается фонарик на лбу рыбы-удильщика… Это игрушки для детей и взрослых детей, волшебная эклектика, вызывающая смесь средневековья и хай-тека.
- Что может быть следующим шагом?
- Стать суперизвестным художником-миллионером и путешествовать вокруг света, снимая фильм о своём путешествии.
И книжки иллюстрировать.
Хорошее желание. И, вне зависимости от того, сбудется оно или нет, мне очень хочется книги с иллюстрациями Арсения Лапина.
