В новой студии юноша Артём, за десять минут кое-как зарисовав тарелку белым и жёлтым "типаромашка", на вопрос: - А что с ней будешь делать дальше? отвечает: "Другую тарелку! - и протягивает руку.
Ага. бумагу-то чистую вместо изрисованной я подаю бесперебойно...
- Обломись, дружок, - нежно говорю я, - я предупреждала - одна тарелка в одни руки на одно занятие.
- И чО делать?
- Ну, у тебя есть два варианта - придумать, чего интересного можно сотворить с недоромашкой, или стереть её и отрисовать другую тарелку. Но чётко зная, что ещё не дадут.
- По-моему, вы нас не хотите учить, - мрачно говорит мальчик Гриша.
- Друг мой, я вам за пятнадцать минут уже объяснила, почему с росписи любительскими красками нельзя есть, почему надписи при обратной росписи надо писать справа налево, почему в этом случае вам придётся начинать от деталей к целому и почему нельзя из других красок смешать ни чёрный, ни белый. Так что я вас дофига учу. Я не хочу работать тарелочным конвейером.
Следущий шедевр Артёма называется "Пожарная машина, поднятая торнадо неподалёку от светофора". Экспрессивно, да.
Вчера мне попалась тётенька-вишенка, сегодня - девочка-снегурочка. У неё из-под белой кроличьей шубки виден край вязаного платья молочного цвета, белые колготки сеточкой и белые ботики на высоченной шпильке. Увы, чёрной. Под мышкой - клатч белой кожи. Она поворачивается ко мне безупречным профилем - и совершенно негламурно зевает.
