В первый раз я встретилась с ним ровно там же, где и большинство жителей Советского Союза – в журнале “Огонёк”. И, конечно же, это были “Счастливые возможности качелей”.
У этой картины занятная история. Барон де Сен-Жюльен заказал довольно известному художнику Габриэлю-Франсуа Дуайену портрет своей возлюбленной. По замыслу клиента, красавицу полагалось изобразить на качелях в саду, раскачивать барышню должен был (зачем-то) епископ, а самого заказчика предполагалось поместить в стратегически удобных для подглядывания кустах точно под качелями.
Художник “восхитился” замыслом и предложил его расширить и углубить: "Ах, мсье, надо добавить к вашему замыслу туфельки мадам, взлетевшие в воздух и подхваченные амурами".
Что-то мне подсказывает, что эти амуры были сродни моему, сквозь сведённые зубы говоримому : “...и ча-аечек...”, когда меня просят: “вот бы такое море, а на нём – парусный корабль...”
Одним словом, Дуайен решил, что он, белая кость – исторический живописец, такую чудовищную пошляндию писать не осилит, и предложил заказчику обратиться к Фрагонару.
Как можете видеть, Фрагонар с задачей справился блестяще. Даже амуров вписал, хоть и мраморных. Вот разве что епископа заменил на вполне светского господина.
