_ksa - мать-настоятельница обители Санблюкет

Пошли это мы с Тишь на рождественского "Доктора Кто" в Формулу Кино на Рублёвке. Не потому, что именно туда хотелось, а потому что там билеты были, а на Киевской - уже нет. Ну и (а как же без этого?) Тишь возжелала попкорна. За маленькую порцию сладкого попкорна и маленькую разливную пепси с нас захотели 750 рублей.

- Ваше начальство не охренело ли? - кротко спросила я барышню.
- Это Рублёвка, - гордо ответила она нам, - Ну возьмите Липтон какой-нибудь в бутылке, он дешевле.
Просто "почувствуй себе нищебродом, бэби, это Рублё-овка".

А вот если вдруг давно вымерший нерв в давно выдранном зубе вспоминает, что он когда-то был живым и решает устроить тебе маленький хорошенький зомби-апокалипсис, не нужно рыться в косметичке на тему "а не завалялась ли там самая распоследняя таблетка кетанова", а нужно вспомнить про подарок от прекрасного человека, залезть в кухонный столик, вынуть оттуда бутылку Вана Таллинна, налить немножко в ма-аленький бокал на витой зелёной ножке (бывший в юности сувенирной ёмкостью под французскую горчицу) и выпить. Зомби-нерв сразу становится тихим и милым, а мир окрест - просто милым.
В очередной раз понимаю, что ликёры крепостью ниже 45 - деньги на ветер.
Если кому интересно, как выглядит бокал - так как самый маленький с этой картинки:

Внезапно вчера поехали с kaffeesahne в Икею. Ей там нужно было измерить (а по результатам - купить) маленький чемоданчик из тех, что можно сдавать в багаж, а мне - икеевскую горчицу. Лена к поездке подготовилась отлично - забыла дома все платёжные карточки, так что он ненужных покупок была надёжно защищена. Правда, пыталась подбить на них меня, которая карточки, к сожалению, не забыла, но я была бдительна.
Хотя возле цветов бдительна была она, потому что я трогала лепестки чего-то вроде гортензий и причитала: - Но они такие прекрасные, ты посмотри - вот эти лиловые с зелёным... Или вот белые... Или... я не знаю, кого выбрать, какой из них
 - ...больше похож на горчицу?
Так что к горчице мы дошли с очень скромным набором - kaffeesahne несла один винный бокал на тонкой ножке и четыре маленьких контейнера, чтобы морозить порционно суп, а я - гранёный изнутри в клеточку стакан и алую натяжную простыню для Тишь.
  - Знаешь, - сказала я Лене, - я ощущаю себя Мартой Кетро.
 - Да-да, -  ответила она,  - я помню, ты рассказывала. Что она тогда купила? Одну тюлевую занавесочку?
 - И росток бамбука в пробирочке. Нет, ну это же круто - немного побыть Мартой Кетро.
 - Да, - вздохнула  kaffeesahne, - но я ощущаю некоторую неудовлетворённость.
 - И я...

Зато мы видели там здоровенный "контейнер для хранения" в форме белой пластиковой утки.
 - Давай рассуждать логически? Что может там храниться? - сказала Лена (и проходящая мимо барышня хихикнула) -  яйцо а в нём... швейный набор?

Тут у меня, кстати, на днях (28 апреля, если быть точной) очередной день рождения, после которого я буду уже даже не "ягодка опять", а что-то, вероятно, другое. Ягодка в сиропе. Или, возможно, заспиртованная. На цукат явно не тяну.
Отмечать собираюсь дома, вечером 30-го (это у нас четверг), потому что потом ура - 1 мая и никому не на работу.

В силу того, что Базиль всё ещё в Израиле, чую, будет девишник. Или почти девишник. Кто собирается - машите лапой в комментах.
Ну и на всякий случай вывешиваю виш-лист. Как обычно, алфавитный:
А - акрил. Тёмно-жёлтый, алый, охру, бирюзовый, терракотовый, чёрный.  Поликолоровский, который теперь, простите, стоит как крыло от самолёта, потому маленькими тюбиками. Есть он, к примеру, в салоне при Текстильной академии.
( Collapse )

За два дня до старого Нового года у нас в доме таки появилась... ну, не ёлочка, но что-то очень близкое - практически метровой высоты пихтовая (пихтовая ли?) лапа, на которую пошли шарики аж с двух сыплющихся пихтовых же букетов. Причём это разные пихты - те, что осыпаются - безумно пахучие, нежные, гнущися под любой игрушкой тяжелее икеевского имбирного печенья, а новенькая - мощная, жёсткая и иглы держатся, как приклеенные.
А всё потому, что на Арбате сегодня разбирали балаганы от рождественской ярмарки. Посмотрела я на снятые хвойные гирлянды и спросила здоровенного дядю в рабочем комбезе: - Веточку можно?
 - А берите. Только выбирайте хорошо, есть поломанные.
Ну я и выбрала.
Когда шла назад из музейчика, встречный народ, осознавший, что вот оно - счастье - тоже тащил ветки.
А предприимчивые цветочницы у метро немедля натаскали их целый ящик и выставили на продажу.

Похоже я тот самый кусок идиота, что забыл мобильник у подруги. Так что до завтра связь со мной исключительно почтой. А на завтра-то планы...

В Икее пусто и просторно - такое ощущение, что паникующие граждане скупили два раза по пол-Икеи и расползлись с добычей, попутно уронив службу доставки. Зато в едальню вернулся грибной суп, в яблочный пирог не пожалели корицы (я бы его назвала "коричный пирог", а ещё есть две потрясающие новые мягкие игрушки - волк, с прилагающейся для съедения бабушкой и принц-лягушка. Нет, это не слегка зелёный и пупырчатый принц, а самый обычный принц сшитый спиной с самым обычным лягухом в короне. И у того и у другого персонажа на спине есть разрез на липучке, так что немного постаравшись вы можете получить или упитанного принца или сытого лягуха. Мы с kaffeesahne какое-то время развлекаемся, фаршируя принца лягушкой. Потом я представляла kaffeesahne угловой платяной шкаф: - Обрати внимание - внутри он больше, чем снаружи.
Просто удивительно, что он не синий. Потом мы нашли тактильные пледики и ощутили себя котиками (вот знаете, да, это характерное движение, которым котики когтят что-нибудь мягкое, нежное, отзывчиво покрывающееся зацепками?
- А вот свечечки, в прекрасной баночке. Но пахнут плохо. Но баночка прекрасная. Можно купить свечку ради баночки, но придется вытерпеть, пока она будет гореть. Но можно же ее зажечь и выставить на балкон!
 - Что это? - kaffeesahne изучает тряпочный зелёный тубус с ручкой для переноски.
 - Это ёлка. Походная складная ёлка.

Потом мы забрели в Ив роше, где я добыла флакончик "Груши в карамели". На мне она отчаянно пахнет вишнёвым вареньем - ещё горячим.

Потом нас занесло в Сити-обувь, где я поддалась панике и начала тискать скидочные ботинки.
 - Так, ну это Китай. Но нарядный такой Китай, симпатичный. Замшевый. Ой, нет... не с такой колодкой.
 - Ну, у китайцев же древние традиции моделирования женской обуви...
 - Смотри, какие рыжие!
 - Смотри, какие жёлтые!
 - Не по нашей погоде...
 - Но рыжие, рыжие...
 - Знаете, второй... он немножко другого цвета. Его-то не трогали... Но это последняя пара.
 - Э-э-э... Давайте померю синие.
 - Знаешь, синие - они скучные. У них такой вид, словно они думают "ой, а чой-то мы синие?"
 - Ладно. Давайте рыжие. Что я не смогу замызгать второй ботинок?
 - Ты же работаешь с кожей - неужели не замызгаешь?

Обрастая вещами мы добредаем до ОБИ. kaffeesahne хватает рулон обоев в туманных прозрачных облаках и говорит: - Поклеить ими потолок, и повесить тот облачный бумажный светильник.
 - Ага. И всё. И лечь под ним. Зачем ты мне это сказала?
 - А что, я одна должна была про это думать?
Невыносимая. Она невыносимая - запретите ей. Надо будет как-нибудь ещё погулять с ней по Икее.

Напоминаю - выставка открыта и идёт. Вот сегодня с 11 и до 18, к примеру, идёт. Приходите - там много красивого:

А это новая песня от любезного соавтора моего tikkey
Про...  ну, строго говоря, про многих из нас.

"Про Аполлонию, которая умела..."

Она умела то, что умела,
И это считалось неважным делом,
Хотя и весьма обаятельным пустячком!
С утра она выходила с корзиной
За черникой, смородиной и малиной
И ягоды перебирала за дачным столом.

Смородина катилась по красной клеенке,
Пузатые банки толпились в сторонке,
Осы залетали из окна и кружились над рыжей ее головой.
На синее блюдце с истертой позолотой
Падала капля золотого сиропа
И застывала сахарным шариком под водой.

Она варила самое лучшее варенье,
Самое лучшее в мире варенье,
Пчелы провожали ее повсюду, куда бы она ни пошла.
Из вишни, крыжовника, земляники, -
Банки цвета янтаря и сердолика, -
Она варила лучшее в мире варенье, а больше ничего не могла.
( Collapse )

Я в целом уже привыкла к тому, что последние пять лет регулярно пропускаю смену сезонов. В смысле - только-только снег стаял - оп, а деревья уже зелёные, и Оксана хлопает глазами: "Граждане, кто стырил весну? Я не успела осознать!" Или, скажем, только-только сентябрь, вот как сейчас листиками пошуршим - хлоп, а они уже не только облетели, но и засунуты таджиками в чёрные мешки "типадлятрупов", и никаких тебе кленовых веночков.
Но чтобы пропустить зиму - это я в первый раз.
А всего-то надо было поехать в Икею.
Смотрю себе из окна автобуса Митино-Икея - а там - снег. Мамочки, как есть, снег. Много. И уже замусоренный и истоптанный, и всякими детьми и собаками по нему побегано. А это что такое беленькое? А это он на деревьях - и много так, слушайте, белые ветки просто.
И когда это случилось?
И куда я при этом смотрела?
.................................
Привезла из Икеи зеркал, а то что-то давно я их не делала.
А овчинные валенки у них теперь неправильные.
А деревянных комодиков нет вовсе.
А стеклянные чайники другого фасона и больше не похожи на летающую тарелку.
А лосось попал под санкции (хорошо, что горчичный соус не попал).
А свечи с запахом яблочного пирога теперь только большие и дурацкие.
А... Ну. не важно, прекращаю стоны икееманьяка.

В запруде у Карлова моста плавают карпы размером с хорошего поросёнка. Время от времени сквозь тёмную воду начинает проступать белесое пятно, становится различим хребет, чешуя, плавники - и огромная пасть хватает лист, хлебную крошку или пытается прихватить за хвост беззаботно плавающую чайку. Сомневаюсь, что чайки интересуют их гастрономически, но проделывают они этот номер с мрачной регулярностью. Тишь крошит карпам хлеб, перевесившись через ограждение, одной рукой я придерживаю её за длинный ведьминский капюшон флиски, в другой руке у меня толстенький пенковый стаканчик с глинтвейном. Одна из версий счастья несомненно выглядит именно так.
Мы стоим в странной сувенирной лавочке - здесь по стенам бредовые платья и бредовые сумочки и бредовые картинки, здесь в витринах бредовые кольца и бредовые броши. - Студенты, - говорит барышня за прилавком, - это всё делают студенты.
- Не то... не то... - я откладываю брошь из часовых шестерёнок и брошь со старинными фото - всё это вполне "то" для меня, но нужно не для меня.
- Мам! - дёргает меня Тишь, - Мам! Смотри!
И я смотрю.
- Там простое ст'екло, - говорит барышня, - надо смотреть.
И я смотрю.
- Тишь, - говорю я, - Ты гений. А можно ещё один?
- Если они работают завтра, - говорю я, - надо взять ещё один. Или два.
- И кто им разрешил колдовать за пределами Хогвардса? - говорит Тишь.
Но сегодня за пределами Хогвардса колдуют все, кому не лень. Колдует очередной запевала у кришнаитов - тощий, гнусавый, с лицом Стервятника из "Дома в котором" и таким невероятным драйвом, что за ним можно уйти куда угодно. Колдуют ребята, крутящие на площади огонь - высокая девочка с модельными пропорциями и совершенно бестелесный парень, полностью теряющийся в своей футболке и шароварах.
- Вам нравится наш огонь? - спрашивает он по-английски, - Вы хотите ещё огня?
Горящий пои сливаются в круг, огонь перетекает по рукам, в воздух взлетают булавы. Девочка обходит толпу со шляпой, минуя нас - мы уже бросали монетку, но мы кидаем ещё, - это было хорошее колдунство.
Найденным на улице куском мела Тишь весь день метит Прагу - силуэт ворона на доме возле Орлоя, чайка и выпрыгивающий карп возле Карлова моста, дракон, обвивший ржавую трубу на старом доме в стиле модерн.
Я иду и думаю, что надо нарисовать Тишь - вот так, со спины, голубые джинсы, чёрная флиска с ведьминским капюшоном, длинный хвост спутанный волос, вскинутая рука с мелом, вычерчивающая когти драконьей лапы - и рядом старинная дверь в резных пыльных лилиях.